Почему полимеры в России такие дорогие?

Российский химпром пострадал от кризиса сильнее многих других отраслей. За последние два месяца прошлого года спад химического производства составил около 30% по сравнению с аналогичным периодом 2007 года, тогда как, например, металлурги закончили ноябрь с показателем «всего» минус 20. А если сравнивать конец года с пиком химпроизводства в июле 2008 года, падение к декабрю составило 25% — снова больше, чем в многострадальной металлургии (опять-таки минус 20%).

Неудивительно, что химические компании все активнее требуют от государства изменения таможенной политики — снижения или даже обнуления экспортных пошлин и повышения таможенных барьеров для зарубежных конкурентов. Еще в ноябре «Сибур» выступил с предложением обнулить экспортные пошлины на сжиженные газы, а производители ПВХ, напротив, с требованием защитить их от зарубежного демпинга. В середине января «Сибур» предложил также повысить пошлины еще на целый ряд нефтехимических продуктов, в основном на крупнотоннажные полимеры. Очевидно, что государство подходит к предложениям химиков весьма избирательно. Попробуем объяснить почему.


Что происходит с той частью химпрома, которая ориентирована на внутренний рынок? Можно было бы ожидать, что государство решит помочь, скажем, куда более отсталой и недоинвестированной промышленности полимеров. Однако здесь картина выглядит уже несколько иначе. Полимерная индустрия в России в силу ряда причин давно работает преимущественно на внутренний рынок, где установились достаточно высокие цены. Даже кризис не смог заставить российских производителей опуститься хотя бы до уровня Западной Европы и стран Азии.

Учитывая, что разница в ценах давно превышает транспортные затраты, потребителям зачастую выгоднее ввозить полимеры из-за рубежа, нежели покупать их у отечественных поставщиков. Тем более что эти поставщики, в массе своей вполне довольные нынешним положением дел, неохотно инвестируют в производство и предлагают рынку весьма узкий марочный ассортимент. Поэтому многие переработчики пластмасс используют импортное сырье уже не только по экономическим, но и по технологическим причинам.

Почему же полимеры в России такие дорогие? Интересно, что другие виды нефтехимической продукции, например каучуки и ароматические углеводороды, у нас стоят примерно столько же, сколько в Европе. Конечно, при внутренней цене на нефть в 16 долларов за баррель и это кажется несколько странным, но удивляет все же не так, как разница в российских и мировых ценах на полимеры. Секрет прост: полимеры находятся значительно ближе к конечному потребителю, а при приближении к нему, как известно, маржа каждого участника цепочки становится выше.

Парадоксально, но до недавнего времени подобная ситуация не сдерживала развитие переработки полимеров в России — переработчики просто перекладывали завышенную стоимость сырья в стоимость конечной продукции, особенно когда речь шла о производстве стройматериалов. Готовность потребителей переплачивать была столь велика, что индустрия переработки пластмасс, упав сильнее «тяжелой» химии, даже в ноябре-декабре не опустилась ниже прошлогоднего уровня.

Хотя очевидно, что падение платежеспособного спроса заставит российских переработчиков пластмасс снижать цены и издержки и переходить на более дешевое импортное сырье. Это-то и не устраивает наших нефтехимиков во главе с «Сибуром», которые требуют повысить импортные пошлины ради поддержания цен на внутреннем рынке.

Если двигаться по технологической цепочке, то источник «повышенного ценообразования» отыщется довольно быстро. Этилен и пропилен, сырье для производства полимеров, в России тоже дороже, чем в Европе и Азии, притом что сжиженные газы, из которых их и производят, — значительно дешевле. Собственно, было бы странно, если бы они были дорогими, ведь, к примеру, «Сибур», один из основных производителей, получает их из попутного газа, за который даже при нефтяных ценах в 150 долларов за баррель платил нефтяникам за тысячу кубометров жалкие 50 долларов.

Полученные из попутного газа пропан-бутан и прочие ценные фракции затем попадали не только и не столько на нефтехимические предприятия, сколько на экспорт. Экономика экспорта сжиженных газов до недавнего времени была весьма привлекательной и обеспечивала даже перепродавцам 100–150 долларов прибыли с тонны.

Лишаться таких доходов из-за превратностей конъюнктуры очень неприятно. Поэтому почти сразу же после падения европейских цен на пропан-бутан «Сибур» предложил обнулить пошлину на экспорт сжиженных газов (сейчас она равна пошлине на светлые нефтепродукты). И заявил, что иначе не сможет принимать от нефтяников на переработку дополнительные объемы попутного нефтяного газа, со сжиганием которого правительство активно борется.

Иными словами, «Сибур» предлагает правительству облегчить ему экспорт сырья и при этом держать на внутреннем рынке высокие цены на продукты переработки этого самого сырья, защищаясь пошлинами от импорта. Такая модель очень напоминает экономику нефтехимии середины 90−х, только тогда роль пошлин выполнял неразвитый внутренний рынок, на котором цены превышали мировые, поскольку потребителей было мало и особого выбора у них не было. Однако сейчас ситуация несколько иная.

За десять постдефолтных лет в России появились десятки, если не сотни построенных с нуля заводов и заводиков, производящих востребованные на рынке изделия из полимеров, обеспечивающих занятость и двузначные показатели роста. Это тот самый малый и средний бизнес, который нуждается в господдержке куда больше, чем привыкшие снимать легкую маржу сырьевые олигополии.